Реформирование наследственного права.

     Глава 3 реформирование наследственного права
      
     1. Актуальность реформирования наследственного права.
     «Общераспространенным мнением является то, что наследственное право это наиболее консервативная часть гражданского права с преобладанием специфических национальных правил»ii. Причиной такого подхода может являться не то, что насовременном этапенаследственное правосильно подвержено национальным традициям, а то, что в этой области основными правоприменителямивыступают представители юридической наиболее консервативной профессии — нотариусы.
     На протяжении XX века различные системы наследованияиспользовались в России. Наследственное правов основномбыло построено по германской модели, и мало чего заимствовала из законов Российской Империи. Узкий круг наследниковсодержал ГК РСФСР 1922 года,как по завещанию, так и по закону(определенная категория иждивенцев,супруг, потомки),при этом в пользу государства экспроприировалактивыунаследников в не малом по тем временам размере. Советское гражданское правов дальнейшем развивалось в сторону расширения наследственных прав.Российское гражданское право унаследовало заботу о гражданахсоциально-незащищенных (правила об обязательной доле,круг наследников по закону) и дух советского режима наследования — законом запрещеновсе, что прямо не дозволено (соглашения об отказе от неоткрытого наследства,условные завещания и др.).
     «Образовавшиеся на постсоветском пространствегосударства, выбрали и успешно ввели в действия различные системы наследования»iii.
     Из этого следует, чточем-то незыблемымнаследственное право не является, система наследования может сменятьсяодна надругую, могут и должны с учетом происходящих экономических изменений, корректироватьсянормы наследственного права.
      
     В некоторых случаях законодатель,сточки зренияистории на развитие гражданского права показывает, занимаемую позицию передачи имущества умершего гражданинагосударству. Изначальнотакое регулирование предусматривал ГК РСФСР 1922 года. Речь шлаоб отмене наследования.К государству переходило имущество умершегои как подразумевалось, расходовалось оно на общеполезные цели.
     Необходимо привести достаточно убедительные аргументы, начиная разговор о совершенствовании наследственного права, что наследование - это хорошо. Против наследования можно заявить следующее: возможность получения наследства губит инициативность наследников, наследование углубляет социальное неравенство («деньги идут к деньгам»). Контрдоводы состоят в том, передача имущества своим потомкам похоже лежит в человеческой природе; возможность распорядиться имуществом не только при жизни, но и на случай смерти вытекает из такого, безусловно, полезного феномена как собственность; передача имущества умершего государству губит инициативность наследодателя и подталкивает к совершению сделок в обход закона.
     Выходит, что наследование как правовой институт в целом полезен. Недостатки нивелируются тем, что наследодатель, как правило, может лишить наследства лиц из числа наследников по закону, если считает их поведение упречным. Углубляющееся социальное неравенство с успехом может быть компенсировано системой налогообложения.
     26.05.2015 года группа депутатов внесла в Государственную Думу Российской Федерации законопроект, предусматривающий изменение ряда положений наследственного права: введение новых способов распоряжения имуществом на случай смерти, а именно совместного завещания супругов и наследственного договора; расширение круга наследников по завещанию за счет фонда, создаваемого во исполнении последней воли наследодателя; введение безобъектного свидетельства о праве на наследство, расширение круга лиц, которые могут быть душеприказчиком и полномочий душеприказчика и др. Разговоры о совершенствовании отечественного наследственного права давно ведутся на страницах журнала «Наследственное право» и в иных источникахi. Однако положение дел таково, что юридическую литературу читают сами авторы и узкий круг специалистов. С внесением в Государственную Думу законопроекта №801269-6 вопросы реформирования российского наследственного права получили широкий общественный резонанс. В рамках настоящей работы автор не приводит разбор положений упомянутого законопроекта. Цель исследования - доказать, что такая реформа отечественного наследственного права не только возможна, но и необходима, а вносимые изменения должны носить комплексный, а не фрагментарный характер, как это сделано в упомянутом законопроекте.
     
совместного завещания супругов
Положения действующего ГК определяют, что распоряжение имуществом на случай смерти возможно только путем совершения завещания. Вместе с тем в российском законодательстве могут быть обнаружены и иные формы имущественных распоряжений, связанных со смертью лица. В договоре личного страхования страхователь может назвать лицо, которому будет произведена страховая выплата в случае смерти застрахованного лица; получатель пожизненной ренты вправе заключить договор с условием о переходе права на ренту к пережившим получателям; по договору дарения одаряемый может принять условие о праве дарителя отменить дарение в случае смерти одаряемого; в своих письмах, дневниках и других документах автор может запретить обнародование произведения, тем самым серьезно ограничив возможность осуществления перешедшего к наследникам исключительного права.
         Совместные завещания супругов, договоры о наследовании, дарения в счет наследственной доли и иные подобные сделки, направленные на определение судьбы неоткрытого наследства, российскому праву неизвестны. К дарению с условием о передаче дара после смерти дарителя п. 3 ст. 572 ГК РФ предписывает применять правила о наследовании. Указанная норма в подавляющем большинстве случаев лишает такие сделки юридической силы, ввиду существования в российском праве требования о квалифицированной форме завещания.
Вместе с тем в немецком и французском праве существует категория сделок между живыми на случай смерти[i]. Напротив, ГК Нидерландов отрицает любые сделки, стесняющие свободу завещания и соглашения, направленные на распределение неоткрытого наследства.[ii]
В связи с этим в рамках обсуждения путей реформы российского наследственного права следует рассмотреть целесообразность введения у нас совместных завещаний супругов, договоров о наследовании, иных сделок по распоряжению будущими наследственными правами. В данной статье речь пойдет о совместных завещаниях.
Существо этой конструкции в немецком праве состоит в том, что волеизъявления супругов по поводу судьбы имущества каждого из них согласованы и могут быть взаимообусловлены. Согласованность проявляется в том, что совместное завещание - это единый акт, выражающий волю обоих супругов. Взаимообусловленность состоит в том, некоторые распоряжения одного супруга производятся в связи с распоряжением другого супруга (самый распространенный пример это, так называемое берлинское завещание, в котором супруги назначают друг друга первоначальными наследниками). Если один из супругов отказывается от своего обусловленного волеизъявления (совместное завещание не порождает обязательственную связанность), то соответствующее волеизъявление второго супруга также утрачивает силу. При этом независимые распоряжения (например, назначение душеприказчика) сохраняют силу.  После открытия наследства в отношении одного из супругов второй супруг вправе сделать выбор: либо осуществить права, предоставленные в силу волеизъявления умершего супруга, но тогда сделанное им волеизъявление приобретает силу обязательства (в примере с берлинским завещанием – став наследником, переживший супруг связан обязательством передать имущество по наследству совместным детям); либо не осуществлять указанных прав, сохранив при этом свободу распоряжения имуществом на случай смерти. Прекращение брака по иным основаниям чем смерть, а также обращение одного из супругов с иском о расторжении брака прекращают действие совместного завещания.
Находящийся на рассмотрении в Государственной Думе законопроект №801269-6 вводит совместное завещание супругов в российское наследственное право. В общем виде российский вариант использует немецкую модель. Но есть и некоторые отличия.
1. Последующее завещание, совершенное одним из супругов, приводит  к утрате силы совместного завещания (изменения в ст.1118 ГК). При этом предварительного отказа от совместного завещания не требуется, утрачивают силу все условия совместного завещания (законопроект не дифференцирует волеизъявления на взаимосвязанные и независимые).
 Согласно пар. 2271 Германского гражданского уложения (далее – ГГУ) новое распоряжение на случай смерти, сделанное супругом, не прекращает действия взаимообусловленного распоряжения, пока не будет сделано нотариальное заявление об отмене взаимообусловленного распоряжения.
 Вроде бы какая разница? Первоначально кажется, что предложенный в законопроекте вариант даже удобнее: составляя новое завещания, один из супругов по сути отказывается от совместного завещания; нотариус, удостоверивший завещание, уведомит другого супруга о прекращении совместного завещания. Но представим себе другую ситуацию. Совместным завещанием супруги определили на случай смерти только судьбу общего имущества. Затем один из супругов составляет завещание по поводу единоличного имущества. Хотелось бы узнать, почему в этом случае совместное завещание должно прекращаться? И по каким причинам закон предписывает нотариусу нарушить тайну завещания? В итоге приведенная в качестве примера безобидная ситуация может закончить разводом.
Кроме того, законопроект обходит стороной вопрос о моменте утраты пережившим супругом свободы завещательного распоряжения. Исходя из грамматического толкования, можно сделать вывод, что утрата силы совместного завещания возможна, в том числе посредством нового завещания, составленного пережившим супругом после принятия наследства.        
    
2. Положения законопроекта не содержат существующих в ГГУ способов защиты от злоупотреблений. Приведу пример: совместным завещанием супруги назначают наследниками друг друга, а общего ребенка подназначают наследником пережившему супругу. Муж преклонного возраста умирает, а молодая супруга, принявшая наследство, спустя непродолжительное время вступает в новый брак. Супруга связана своим завещательным распоряжением. Но в течении жизни она может подарить унаследованное имущество детям, рожденным в новом браке. В итоге ожидания одной из сторон совместного завещания окажутся обманутыми.
3. Совместное завещание допускает определение супругами судьбы общего совместного имущества в случае смерти одного из супругов не посредством наследования образовавшейся доли в праве (изменения в ст.1150 ГК). Следует сразу указать, что немецкому праву не известен институт, аналогичный российской совместной собственности [iii]. Судьба нажитого в браке имущества в случае смерти одного из супругов решается пар. 1371 ГГУ совсем по-другому.  
         Полагаю, что появление этой нормы в законопроекте является реагированием на существование несоответствующей закону нотариальной практики. Часто после смерти супруга остается как единоличное, так и общее имущество. Но документально определить принадлежность  имущества к той или иной группе порой представляется затруднительным. Когда единственным наследником является супруг наследодателя или отсутствует спор между ним и другими наследниками, то распространение приобрел следующий механизм: переживший супруг подает нотариусу заявление об отказе от получения свидетельства о праве собственности на долю в общем совместном имуществе, а нотариус выдает свидетельство о праве на наследство на все имущество[iv].
 Предусмотренная в законопроекте возможность оставить совместное имущество в единоличной собственности пережившего супруга, безусловно, отвечает интересам завещателя. Но при этом не должны пострадать интересы третьих лиц.  Приведу пример. У одного из супругов есть нетрудоспособный родитель. По условиям совместного завещания все общее имущество этого супруга остается в единоличной собственности другого супруга. Такое условие завещания ведет к уменьшению не номинального, а материального размера доли обязательного наследника. Аналогичным образом могут быть ущемлены интересы индивидуальных кредиторов наследодателя, поскольку такое условие совместного завещания понижает границу ответственности.
Подведем итог. Такая черта завещания, как возможность его немотивированной отмены в любой момент, на мой взгляд, обусловлена безвозмездностью перехода прав, но вряд ли вытекает из природы распоряжения на случай смерти. Представим себе ситуацию, когда каждый супруг имеет необщего ребенка. Такие супруги могут договориться, что дети будут наследовать за каждым из них совместно. Завещание, не дающее юридической связанности, может быть легко отменено пережившим супругом. Но наступившие последствия будут явно несправедливыми.  Поэтому возможность существования в законе юридической связанности распоряжением на случай смерти, думается, необходима. В российских семьях нормальным считается совместное обсуждение имущественных последствий смерти одного из супругов. Поэтому возможность придание юридической силы достигнутым договоренностям расширяет границы нашей ответственной свободы. Однако из примеров, приведенных в настоящей статье, напрашивается умозаключение:  введение института совместного завещания, впрочем как и другие новеллы наследственного права, без фундаментальной проработки этих вопросов недопустимы.   
     наследственного договора
      Правовые нормы российского наследственного права в течение десятилетий апробировались правоприменительной, судебной и нотариальной практикой. За этот период времени основные положения о наследовании по завещанию и по закону неплохо усвоены и гражданами, в отличие, например, от правил регулирования рентных отношений. Сегодня можно констатировать, что посредством норм наследственного права каждому члену общества гарантирована возможность передать своим наследникам (правопреемникам) нажитое при жизни: имущество, имущественные права и обязанности, носителем которых умерший был при жизни. Это позволяет обеспечить в обществе необходимые устойчивость и преемственность, т.е. обеспечить своего рода стабильность. Однако проектом Федерального закона N 295719-6 "О внесении изменений в раздел V части третьей Гражданского кодекса РФ" предусматривается введение нового правового института - "наследственного договора".
Одной из причин введения правового института наследственного договора является желание усовершенствования существующего порядка содержания граждан по договору ренты <1>. Это обоснование представляется весьма слабым, поскольку граждане и по ГК РСФСР 1964 г., и по ГК РФ 1996 г. вправе были заключать договоры пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением. К сожалению, эти договоры относятся к рисковым, поэтому они никогда не получали широкого распространения. Так, по данным Нотариальной палаты, за пять лет, с 2007 по 2011 гг., в Санкт-Петербурге были нотариально удостоверены более 3000 договоров ренты с пожилыми людьми. При этом ренту в подавляющем большинстве случаев выплачивают рентополучателю граждане. Однако договор пожизненной ренты может быть вполне удобным между родственниками или иными близкими людьми, не состоящими в родственных связях, при условии что между ними существуют добрые доверительные отношения. Эти лица не должны быть связаны алиментными обязательствами по содержанию друг друга. В противном случае это может привести к дополнительным судебным искам и признанию договоров ренты, особенного договоров пожизненного содержания с иждивением, недействительными.
--------------------------------
<1> См.: URL: http://www.consultant.ru/law/hotdocs/26236.html?utm_campaign=hotdocs_day5&utm_source=ya.direct&utm_medium=cpc&utm_content=181416266.

Опыт показывает, что с принятием столь важного решения, как заключение договора пожизненной ренты, не стоит спешить. В любом случае, нужно обязательно обратиться за разъяснением к юристу. Следует отметить, что сегодня криминал в этой сфере значительно сократился, что во многом объясняется обязательностью нотариальной формы сделки: зачем заключать договор пожизненного содержания с иждивением, когда можно в простой письменной форме сделать отчуждение недвижимого имущества?
Конечно, появление наследственного договора неслучайно. Практика показала, что как договоры ренты, так и завещания все чаще оспариваются в суде. Но независимо от этого предлагаемый правовой институт наследственного договора представляется неким искусственно выведенным гибридом, который порождает больше вопросов и проблем, нежели ответов и решений. В рамках данной статьи возможно обозначить лишь отдельные юридико-фактические проблемы, которые неизбежно возникнут не только при толковании действующего законодательства в случае принятия изменений ГК РФ в редакции проекта, но и в правоприменительной, судебной и нотариальной практике.
Отдельные проблемы толкования законодательства:
- неоднозначность толкования заложена в редакции проекта правовой нормы ч. 3 ст. 1112 ГК РФ, которая отсылает к "другим законам", что может создавать серьезные проблемы в правоприменительной и судебной практике. По правилам юридической техники в данной норме отсылку необходимо сделать к "другим федеральным законам";
- проект правовой нормы ст. 1120 ГК РФ содержит правовое основание для признания ничтожным завещания в части завещательного распоряжения имуществом, подлежащим передаче по наследственному договору, однако редакция проекта не предусматривает инструменты контроля за исполнением данной нормы;
- редакция проекта ст. 1185.1 ГК РФ "Наследственный договор" не выдерживает критики. Дефиниция проекта ст. 1185.1: "по наследственному договору одна сторона (приобретатель) обязуется выполнять по распоряжению другой стороны (отчуждателя) определенное действие (действия) имущественного или неимущественного характера и в случае его смерти (объявления его умершим) приобретает право собственности на определенное в данном договоре имущество отчуждателя" - не позволяет дать правильное толкование данной нормы. Совершенно неясно, например, каким образом выполнение действий неимущественного характера по наследственному договору может стать встречным предоставлением приобретения права собственности на имущество. Эта правовая конструкция по признаку безвозмездности близка к правоотношениям, которые возникают из договора дарения.
Возможно предложить следующее определение данного договора: "По наследственному договору одна сторона (приобретатель права наследования имущества) обязуется выполнять по распоряжению другой стороны (отчуждателя права наследования имущества) определенное действие (действия) имущественного и/или неимущественного характера и в случае смерти отчуждателя права наследования имущества (объявления его умершим) приобретает право собственности на определенное в данном договоре имущество отчуждателя". При этом необходимо заметить, что формулировка "отчуждатель права наследования имущества" является юридически некорректной. У "отчуждателя права наследования" есть не право наследования, а право завещания или право распоряжения своим имуществом на случай смерти. Под правом наследования в гражданском законодательстве понимается право на принятие, а не право на отчуждение наследства.
Представляется, что внимательный анализ предлагаемой дефиниции подтверждает юридическую алогичность и нецелесообразность введения в российский гражданский оборот института наследственного договора.
Правовая характеристика наследственного договора также является весьма сложной и вызывает множество вопросов. Ясно, что этот договор является взаимным, односторонне обязывающим и консенсуальным в отношении предмета договора, т.е. отчуждения права наследования имущества. Но переход права собственности на определенное в договоре имущество происходит только в случае смерти отчуждателя права наследования имущества или объявления его умершим. А момент перехода вещи и перехода рисков проектом Федерального закона N 295719-6 не определен. Следует ли понимать, что в части передачи имущества данный договор может быть как реальным, так и консенсуальным? В связи с этим возникают, в частности, следующие вопросы:
- что понимается под имуществом (объектом) в данном договоре: только вещи (движимые и недвижимые) или и имущественные права?
- каким образом определяется момент передачи имущества (вещей)?
- если момент передачи, например, движимой вещи совпадает с моментом заключения договора, на ком лежит риск утраты, повреждения или случайной гибели вещи, в том числе и в случае расторжения сторонами наследственного договора? И как это будет соотноситься с правовыми нормами договора дарения?
- кто должен исполнить обязанность реальной передачи вещи после смерти отчуждателя права наследования имущества, если в момент заключения договора вещь не передавалась?
В этом случае договор осложняется возложением обязанности (и, следовательно, ответственности за неисполнение) на третье лицо, не являющееся стороной наследственного договора, что противоречит общим положениям гражданского законодательства.
Как минимизировать риски приобретателя права наследования имущества по договору, связанные с утратой, повреждением или случайной гибелью вещи, которая не была передана в момент заключения договора?
Недостатком наследственного договора является и проект правовой нормы ч. 2 п. 1 ст. 1185.6 "Обеспечение исполнения наследственного договора", согласно которой "имущество, определенное в наследственном договоре, подлежит обязательной оценке независимым оценщиком. Оценка имущества, определенного в наследственном договоре, должна быть указана в договоре о залоге этого имущества (пункт 1 статьи 339)". Исполнение данной нормы обязывает стороны наследственного договора нести дополнительные расходы, которые не нужны при составлении завещания. Данное требование закона, на наш взгляд, переводит наследственный договор из классификационной группы односторонне обязывающих договоров в категорию синаллагматических, т.е. двусторонне обязывающих.
Проблемы правоприменительной и судебной практики будут вытекать из юридико-технических недостатков проекта Федерального закона N 295719-6 и перечисленных выше проблем толкования законодательства. Особую сложность в применении наследственного договора будут представлять проблемы, связанные с необходимостью соотношения в правоприменительной и судебной практике данного договора с институтом завещания и такими гражданско-правовыми договорами, как:
- договор залога;
- договор ренты;
- договор дарения;
- договор купли-продажи с рассрочкой платежа;
- договор купли-продажи с правом пожизненного проживания в отчуждаемом жилом помещении;
- договор мены и др.
Проблемы нотариальной практики.Редакция проекта Федерального закона N 295719-6 уже сегодня ставит перед нотариатом множество вопросов, например:
- что будет более значимым с правовой точки зрения и обладать большей юридической силой - завещание или наследственный договор?
- как быть, если завещание в отношении конкретного имущества составлено позднее наследственного договора?
- как нотариус по месту открытия наследства будет осуществлять контроль исполнения наследственного договора в отношении имущества, находящегося в другой местности?
Подобные вопросы можно продолжать бесконечно.
На наш взгляд, следует более взвешенно относиться к вопросам, затрагивающим право собственности граждан. В целом наследственные правоотношения в России урегулированы неплохо и сложившаяся десятилетиями правоприменительная практика позволяет достаточно оперативно вносить коррективы в действующее законодательство. Поэтому поспешные, непродуманные действия в данном направлении могут резко увеличить количество судебных споров по наследственным делам.
               2.6. Наследники.
              Круг лиц, имеющих право наследовать имущество, нуждается в обсуждении.
              Наследниками как по закону, так и по завещанию могут являться граждане, находящиеся в живых в день открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства. Право наследования по завещанию предоставлено юридическим лицам, существующим на день открытия наследства. Правило о том, что наследник должен существовать на момент открытия наследства является следствием выбора универсального правопреемства как модели наследования. Замена наследодателя наследниками происходит в момент открытия наследства. Универсальное преемство не допускает разрыва во времени между прекращением права наследодателя и возникновением права наследника.
              Однако теоретическая модель не должна ограничивать заслуживающие признания интересы наследодателя.
              2.6.1. Граждане. Традиционно наследственное право посредством фикции включает в состав наследников лиц, зачатых к моменту открытия наследства. Вопрос о критериях появления наследника (родился живым; прожил 120 часов и др.) решаются в законодательствах по-разному[iv]. Российский наследственный закон использует критерий  рождения живым.
                Благодаря вспомогательным репродуктивным технологиям, зачатие и рождение ребенка стало возможным спустя продолжительное время после смерти лиц, предоставивших свой биологический материал. Такие случаи уже имеют место в действительности и с течением времени их число будет стремительно увеличиваться[v]. Искусственное оплодотворение может произойти после смерти женщины и (или) мужчины, предоставивших половые клетки. Кроме того, эмбрион может быть подвергнут криоконсервации и использован впоследствии после смерти одного или обоих биологических родителей.
              Вопрос о наследственных правах таких детей в российском праве не разрешен. Вместе с тем, зарубежные правопорядки предусматривают различные варианты регулирования[vi]. 
              Думается, что указанные граждане должны быть включены в круг наследников по завещанию. Проблема отсутствия наследника на момент открытия наследства и неопределенности его появления решаема. Немецкому наследственному праву известна модель назначения последующего наследника, в том числе незачатого к моменту открытия наследства[vii]. Схожие механизмы могут быть предусмотрены новым российским наследственным правом: до момента рождения назначенного наследника к наследованию в объеме всей наследственной массы призываются иные наследники по завещанию или по закону; призванные наследники, во избежание ущемления прав последующего наследника, не вправе отчуждать и обременять завещанное ему недвижимое имущество, что вполне реализуемо посредством внесения отметки в реестр, а также  не вправе совершать безвозмездные сделки по распоряжению завещанным имуществом под страхом возмещения убытков; в случае рождения наследника и принятия им наследства наступает перспективное отменительное условие, в связи с чем бывшие наследники передают ему  наследство, сохранившееся в натуре, а также имущество, полученное в порядке замещения; последующий наследник отпадает, если его рождение стало невозможным (при изначальной невозможности завещательное распоряжение не будет иметь силы) или истек определенный законом срок, например, десять лет с момента открытия наследства[viii].  
              Критика предлагаемого подхода строится на догматическом утверждении о невозможности возникновения права собственности под отменительным условием. Но если отменительное условие не является  ретроспективным (с обратной силой), то прочность оборота, кажется, не страдает, внесение (после открытия наследства) в реестр зарегистрированных прав сведений о последующем наследнике дополнительно информирует третьих лиц о том, при каких обстоятельствах первоначальный наследник утрачивает титул. Возможность назначения наследником незачатого ребенка дает завещателю большую степень свободы (актуальность и цель реформы). Кроме того, поскольку в отношении  легата  действующее законодательство не содержит ограничений в отношении фигуры отказополучателя, то и в настоящее время наследодатель может наделить имуществом еще незачатых лиц, используя не вполне по назначению конструкцию завещательного отказа (квазиаргумент).
              2.6.2. Юридические лица. В странах, использующих модель «очистки», обязательность существования наследника на момент открытия наследства не столь актуальна. К тому же допустимое в странах общего права расщепление права собственности приводит к активному использованию альтернативного наследованию способа распоряжения имуществом на случай смерти (прижизненные трасты)[ix]. Передавая имущество в траст, лицо перестает быть его собственником для третьих лиц. Судьба имущества в случае смерти гражданина-учредителя траста подчиняется не наследственному праву, а условиям договора об учреждении траста, в котором определяются бенефициары имущества и их правовое положение.
              В странах, регулирующих наследование по модели универсального правопреемства, необходимость существования юридического лица-наследника на момент открытия наследства является общим правилом. Однако, например, в Германии и Нидерландах, исходя из интересов завещателя, допускается передача имущества, учреждаемому на основании завещания унитарному образования, созданному для управления имуществом и не распределяющему прибыль (Stiftung;stichting в одних переводах — фонд; в других — учреждение)[x].
                Наше наследственное права исключений из правила о наличности наследника-юридического лица не делает. В юридической литературе предложены противоположные подходы к решению проблемы реорганизации организаций-наследников до и после открытия наследства[xi]. Действительно, например, исходя из грамматического толкования следует, что музей, изменивший свою организационно-правовую форму до или после открытия наследства, не сможет унаследовать завещанную ему коллекцию картин. Кроме того, О.Ю. Шилохвост обозначил проблему наследования юридическими лицами-несобственниками: при завещании имущества учреждению его собственником становится учредитель, который может, вопреки последней воле наследодателя, получить имущество в обладание посредством ликвидации учреждения или изъятия неиспользуемого по назначению имущества[xii]. Думается, что разрешение обозначенных коллизий не обязательно требует внесения изменений в ГК. Совершенствование наследственного права может происходить и посредством судебной практики.      
              По поводу передачи наследодателем имущества юридическому лицу законопроект №801269-6 предусматривает следующие новеллы:
              - прижизненное учреждение наследодателем фонда и наделение его имуществом;
              - предоставление указанным в документах фонда третьим лицам при определенных в документах  фонда обстоятельствах права на получение всего или части имущества фонда;
              - возможность предоставления указанным третьим лицам права на контроль и прекращение полномочий директора фонда.
              В пояснительной записке к законопроекту №801269-6 указано: «содержащаяся в законопроекте конструкция специального фонда имеет сходство с широком используемыми в западно-европейских правовых системах фондами, создаваемыми для наследования. В отличие от узкоспециализированных фондов, используемых только для передачи бизнеса наследникам, предлагаемые в проекте фонды могут быть использованы российскими гражданами и для организации благотворительной деятельности, в том числе для обеспечения продолжения такой деятельности после смерти основателя фонда.
               Проведенное  экспресс-исследование «западно-европейских правовых систем» выявило следующее. Если речь идет о континентальных правопорядках, то они посредством юридической фикции позволяют завещать имущество образованию, создаваемому после открытия наследства и не используют фонды для конструирования альтернативного наследованию способа распоряжения имуществом на случай смерти (пар. 83 ГГУ; книга 2 параграф 2:286 ГК Нидерландов «Formationof a Foundation»). Учреждение посмертного фонда в Германии и Нидерландах, насколько удалось разобраться, не преследует цели передачи бизнеса, так как stiftung может управлять имуществом и приумножать его, но не распределяет доходы. ГК Нидерландов допускает имущественные предоставления в пользу учредителей фонда или третьих лиц, но обусловливает это благотворительностью или социальной защитой (книга 2 параграф 2:285 ГК Нидерландов Definitionof a «Foundation»: «nomembersandno (profit) distributionsallowed»).
              На основании анализа действующих положений российского ГК, посвященных фондам, можно сделать вывод, что законопроект №801269-6 вводит неизвестный российскому правопорядку тип фонда. Отличия заключаются в том, что правоспособность такого фонда охватывает управление имуществом и не ограничивается общественно-полезной деятельностью, документы фонда могут допускать свободное распределение имущества фонда в пользу обозначенных при учреждении лиц и контроль бенефициаров за деятельностью исполнительного органа.
              Подведем итог. Фонд по модели законопроекта — это самобытная конструкция, более всего напоминающая прижизненный траст.
              Цель конструкции, заявленная разработчиками - сохранение бизнеса и иной деятельности при передаче его наследникам. По моему мнению, вряд ли этот, безусловно желаемый результат, должен достигаться таким способом.
               Во-первых, эффект предлагаемой модели регулирования будет слишком широк: конструкция фонда позволит обходить справедливые ограничения свободы наследодателя, касающиеся обязательных наследников и ответственности перед кредиторами[xiii].          
              Во-вторых, сохранение эффективности использования наследственного имущества, в том числе ограничения лиц, способных «промотать» наследство, предотвращение губительных разделов, корпоративных войн между наследниками и бывшими партнерами по бизнесу вполне может быть достигнуто другим, более традиционным способами:
              А. Сохранение стабильности в корпоративных отношениях. Средний и крупный бизнес редко осуществляется от имени гражданина, зарегистрированного в качестве индивидуального предпринимателя. Обычно наследодатель владеет долями в капиталах различных корпораций. С реформированием общих положений ГК серьезное развитие получает диспозитивность в корпоративных отношениях. Уставы и особенно корпоративные соглашения, которые позитивно восприняты бизнес-сообществом, вполне способны предусматривать порядок действий юридического лица и переживших участников на случай смерти члена корпорации.
              Менее капиталоемкий малый бизнес использует индивидуальное предпринимательство и общества одного лица. В таких конструкциях заключение корпоративных соглашений и внесение особых положений в устав не требуется. Но механизм, о котором пойдет речь в следующем пункте, остается актуальным.  
              Нередко российский малый и средний бизнес с целью уклонения от уплаты налогов и ухода от различных видов ответственности оформляется на подставных лиц. Например, наиболее ценные активы, не участвующие в оборот.......................